Если Слово уйдет, как уходит пророк,
Что тогда ожидает ту землю, народ?
Голод, засуха, войны, без конца поток бед
Завопит тот народ, ожидая ответ.
Если Божья есть милость, то вернется пророк,
На высокую гору соберет весь народ,
Сам построит алтарь, разместит жертву сам,
К ней не даст прикоснуться нечестивым рукам.
Как познать, кто есть Бог, и кому нам служить?
За кого умирать, для кого всем нам жить?
Тот, кто сможет на жертву призреть и принять.
Начинается битва, чтобы правду узнать.
Лжепророков с полтысячи и один лишь пророк,
Победить сможет тот, чей есть истинный Бог.
Заскакал, закричал лжепророков весь сонм
К Ваалу, их богу завопил дружно он.
А народ стоял, ждал, дыша зноем камней,
Бог и идол сошлись: чья возьмет, кто сильней?
В том безумцев кругу, что сильней все вопят
Чей-то сын и отец, чей-то муж, чей-то брат.
В миг забылись те дни, что беспечны, мирны,
В них народ умирал, а пророков гнали
Утучнялись тогда лжепророки-льстецы
На пирах властелинов беззаконий отцы.
А сейчас кровь стекала из колотых ран
Медью небо звенело, словно ад стал обман
Все смешалось: их правды, их явь и их бред
И страшнее всех мук – небесное «нет».
Вышел Божий пророк и в молитве простой
Тронул Божие сердце – огонь с неба сошел
Сквозь весь трепет и радость воскликнул народ:
«Господь есть наш Бог! Господь есть наш Бог!»
А пророк достал меч – Божий суд довершить
Всех служителей тьмы заколоть – умертвить.
Кто сожжет свою совесть и в лести живет,
Того слово Грядущего насквозь пройдет.
Я хотел бы спросить ныне Божий народ:
«Нужно ждать и стоять, чтоб узнать, кто есть Бог?».
Или лучше гореть той святыней огня,
Что тогда из небес свел пророк Илия?
Если сердцем решил ты служить истине,
Ты не будешь стоять и молчать в стороне
Наблюдая, как пляшет в безумии мир,
Почитая за Бога ничтожный кумир.
Есть любовь в сердце Бога – накормить хлебом всех,
Чтоб прозрели сердца, чтобы умер весь грех,
Чтоб сквозь радости слезы в глазах увидать
Сердца счастье святое, небес благодать.
Миллион блудных сынов, миллион дочерей,
Возвратившись, увидят радость Отчих очей.
И, любовью объятый, воскликнет народ:
«Господь есть наш Бог! Господь есть наш Бог!».
Прочитано 3878 раз. Голосов 3. Средняя оценка: 4,67
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Поэзия : 2) Огненная любовь вечного несгорания. 2002г. - Сергей Дегтярь Это второе стихотворение, посвящённое Ирине Григорьевой. Оно является как бы продолжением первого стихотворения "Красавица и Чудовище", но уже даёт знать о себе как о серьёзном в намерении и чувствах авторе. Платоническая любовь начинала показывать и проявлять свои чувства и одновременно звала объект к взаимным целям в жизни и пути служения. Ей было 27-28 лет и меня удивляло, почему она до сих пор ни за кого не вышла замуж. Я думал о ней как о самом святом человеке, с которым хочу разделить свою судьбу, но, она не проявляла ко мне ни малейшей заинтересованности. Церковь была большая (приблизительно 400 чел.) и люди в основном не знали своих соприхожан. Знались только на домашних группах по районам и кварталам Луганска. Средоточием жизни была только церковь, в которой пастор играл самую важную роль в душе каждого члена общины. Я себя чувствовал чужим в церкви и не нужным. А если нужным, то только для того, чтобы сдавать десятины, посещать служения и домашние группы, покупать печенье и чай для совместных встреч. Основное внимание уделялось влиятельным бизнесменам и прославлению их деятельности; слово пастора должно было приниматься как от самого Господа Бога, спорить с которым не рекомендовалось. Тотальный контроль над сознанием, жизнь чужой волей и амбициями изматывали мою душу. Я искал своё предназначение и не видел его ни в чём. Единственное, что мне необходимо было - это добрые и взаимоискренние отношения человека с человеком, но таких людей, как правило было немного. Приходилось мне проявлять эти качества, что делало меня не совсем понятным для церковных отношений по уставу. Ирина в это время была лидером евангелизационного служения и простая человеческая простота ей видимо была противопоказана. Она носила титул важного служителя, поэтому, видимо, простые не церковные отношения её никогда не устраивали. Фальш, догматическая закостенелость, сухость и фанатичная религиозность были вполне оправданными "человеческими" качествами служителя, далёкого от своих церковных собратьев. Может я так воспринимал раньше, но, это отчуждало меня постепенно от желания служить так как проповедовали в церкви.
